Увидел название песни наутилуса.Труби, Гавриил!
Труби Гавриил! Труби!
Сегодня настал твой последний Час!
Труби Гавриил. Труби! Ты не спасешься от нас!
Мы вышли из мрака, мы пришли за тобой
Труби, труби или пой!
Но этой ночью ты умрешь
Я обещаю тебе…
Ты не уйдешь ты не никого не спасешь
Спасай свою шкуру Гаврила!
Труби дорогой труби!
Но Гавриил не посмел побежать
Он был за свой народ
Он встретил грудью стрелу
Он умер в бою…
Но встал , как бессмертный, он поднял свой меч
Он знал, голова слетит его с плеч
А ему все равно он защищает народ
Он последний оплот…
Он за свет он за правду
И он за любовь…
Дрогнули враги, дрогнули, твари, из ночи
Увидев сиянье Гаврииловых глаз
Дрогнули и побежали спасая себя.
А он лишь поднял трубу и протрубил!
Труби Гавриил Труби!
Мы вернемся еще
Труби дорогой труби….
Офф: Люди не стеясняемся даем комментарии, а то блин обидно у всех в рассказах п офлудили а у меня нет.

ЧИТАТЬ НОЧЬЮ В ПУСТОЙ ХАТЕ!  есть трэшь и ужас, боимся но в меру
Ну давай гад давай отматывайся как на алгебре отмазывался….
Вдруг Лешка резко вскрикивает, переходя на визг, я тихо стыну от ужаса, если бы я не сходил в сортир я бы обоссался. В Лешкиной груди торчит маленький ножик, Лехины руки рвутся его вытащить, но его слишком крепко держат.
Что мешает? Сейчас вытащу, Алтарщик протягивает руку и сперва шатает нож в ране, а потом вытаскивает его примерно до половины, Леше извивается от боли, крик бьет по ушам, мне кажется что я сейчас оглохну….
Саня делай что-нибудь, его же убьют, - по фигу, все равно ничем не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, только камера безропотно снимает все происходящее
-Вытащи вытащи вытащиииииии.
Алтарщик все-таки тянет за рукоять и извлекает кинжал из груди парня…
А потом вонзает его в плечо Лехи, вновь вонзает потом еще раз и еще все ускоряя темп. Леша даже не кричит он просто теряет сознание. Меня рвет сухой рвотой.
А этот ублюдок, закончив с Лехиным плечом перешел к запястью, теперь нож когда вонзается, издает противный скрежет, свидетельствующий о том что кинжал попадает по кости…потом он переходит к лицу Лехи. Теперь кинжалом не бьют, им быстро проводят, рассекая ноздри и щеки, потом подносят к глазам….
Я не могу видеть этого но вижу, я хочу уйти но не могу… Леша медленно но верно на моих глазах превращается в кровавое мясо…
Я все таки нахожу в себе силы и сползаю вдоль камня, нет сил даже выключить режим видео. Сердце в груди выдает бешеный танец кажется будто сейчас оно разорвется, хриплое дыханье вырывается из моей груди…
Это ты убил меня, зачем ты меня позвал с собой.
Леха или то что было Лехой стоит в проходе.
Если бы не ты я бы был дома, живой теплый целый…Э то ты убил меня, Леха делает шаг ко мне, протягивая окровавленные культи. Кровь частым дождем капает на пол…
-Аааа нееееет, прочь,- я машу рукой перед своим лицом отбивая Лехины «руки» он ухмыляется, точнее приподымает то что осталось от его губ и…..Я стою в коридоре фонарик мечется по стенам
-Это глюк боже мой это глююк,- в слезах  сползаю вдоль стены и слышу шаги из-за спины.
-О ты все таки решил со мной сходить?
-Нет,- мне на плечо опускается рука….мокрая, БЕСПАЛАЯ РУКА!!!!С ужасом осознаю что по моей куртке течет  теплая вязкая жидкость отдающая железом. Поворачиваю голову  и вижу темноту, свечу фонариков который выхватывает из тьмыы ухмыляющиеся месиво на том месте где должно быть лицо Леши.
-Ты убил меня, Морда ухмыляется, вторая культя тянется к моему лицу…

Казнь Еретика
Восход солнца…Яркие, но малочисленные лучи освещают просторную площадь, вымощенную брусчаткой. На площади сегодня толпа с утра по раньше, взрослые мужчины и женщины, старики и старухи, мальчики и девочки, все… Сегодня почти праздник, сегодня будет казнь. Сегодня сожгут еретика. Посреди площади уже собран хворост и вбит столб. Ленивое солнце кажется решило не подниматься выше и смотреть на представление прямо с крыш, решив, видимо, что и того света будет довольно который уже есть. Тем более что скоро здесь зажгут свой свет, свет «очищения» как его называют сами смертные. Конечно, они очистят душу этого бедолаги, очистят это ереси и сомнений. А кто-нибудь из этих судей когда-нибудь думал о том что они сами не лучше его? Что они сами несут еще худшее зло, чем ересь, в этот мир? Право судить, право правосудия, право окончательного решения. Кто дал им его в руки? Кто разрешил им быть выше толпы, быть умнее других людей? Люди, такие  же, как они сами. А ведь это не человеческой право- судить, для этого есть бог.…Но мы отвлеклись…
По толпе прошло оживление, она расступилась, а точнее бросилась в стороны- вели еретика! Слуга дьявола, его олицетворение, язычника! Да хорош слуга сатаны- худой бледный испуганный, зло «во плоти» да бойтесь его детки он заберет вас в адовы бездны…Тьфу! Какой из него еретик? Всего лишь бедолага который сболтнул за кружкой эля в таверне лишнего не тем людям не в то время…Он идет опустив голову в черном мешке, ему нельзя смотреть в глаза!, иначе он заберет вашу душу…Одна из малышек на площади начинает голосить. Один из стражников конвойных бьет еретика по спине рукоятью меча со словами:-«Перестань колдовать перестань», «еретик», падает на площадь, толпа пытается хлынуть к нему но останавливается видя суровый взгляд второго солдата.
-Еще рано, еще рано.
Еретика поднимают и доводят до столба. Приковывают к бревну, камень пущенный чьей-то меткой рукой болезненно бьет того в грудь вырывая из его горла стон.
Ты смотри живой еще, а я уж думал помер от страху,- палач гнусно ухмыляется обнажая гнилые остатки зубов.
Да, пока живой, но я не думаю что это на долго, ведь так Ганс?
Да ваше превосходительство.
Гнас у меня просьба, а точнее по желание- я хочу видеть его лицо, старейшина смотрит на черный мешок на голове прикованного
Но, сэр еретик тогда может.
Гааанс, я сказал, что хочу видеть его лицо, он уже мало чего сможет.
Как прикажете, палач, огромный мужик. Кажется вот, вот потеряет веру в себя, так ему страшно, однако он все таки подходит к еретику и срывает с того мешок.
Под ним обнаруживается лицо молодого забитого жизнью, и людьми, человека. Узкие черты лица, темно синие глаза, на щеке левой щеке шрам в виде причудливо изогнутого креста, тонкие губы плотно сжаты. Он уже горит, пусть мысленно, но он уже объят пламенем.
-И так начнем.
Солнце скрывается за набежавшими с востока тучами, воцаряется полумрак, кажется еще чуть-чуть и начнется гроза.
-Надо побыстрей со всем этим закончить, - Стражник шепчет это старейшине который согласно кивает ему.
-Это не от меня зависит, все дело в том, как быстро сумет управится он,- кивок в сторону молодого священника.
-Начинай уже,- мысленно просит его Андрей, Старейшина этого достойного поселения.
Ему поддакивает гром, слабыми раскатами прокатывающийся по рассветным небесам. На них удивительная игра красок, которая вот, вот закончится- желто-оранжевая игра рассвета и сизо черная палитра грозовых туч…
Еретик поднимает глаза к этим небесам и что-то шепчет, это нее укрывается от священника и он кричит:
-Заткните ему рот чем-нибудь! Иначе он вызовет сатану!
Еретик осекается и смотрит на разбушевавшегося священника, в его глазах появляется блеск но он молчит, ожидая продолжения.
-Брат Стефан, Прошу вас начинайте уже оглашение приговора, скоро начнется дождь, а нам не хотелось бы промокнуть, -Старейшина неодобрительно смотрит на подтягивающееся тучи
Гром вновь раздается, совсем близко, начинает дуть ветер.
-Ну что ж если в вкратце то.
Священник поднимется на постамент и громогласно вещает оттуда.
-Это дитя, - стало добычей сатаны! Оно отреклось от бога и предалось дьяволу, но сумели вычислить дьявола в нем и теперь мы должны спасти его душу, выжечь дьявола из плоти во спасение его бессмертной души. Начинайте же!.
Палач с явным удовольствием зажигает факел и делает шаг к наваленному кучей хворосту.
-Подожди,- Еретик поднимает опущенную голову,- подожди, дозволь мне сказать…
Ганс в нерешительности бросает взгляд то на священника, то на старейшину.
-Пусть говорит. Если ему есть что сказать,- милостиво кивает старейшина.
-Я не еретик, я был оболган…
-Достаточно, он сказал все, мы это уже слышали на дознании.
Пламя трепещет на поднявшемся ветре, тянется к хворосту, желает завладеть им целиком и полностью. Ганс опускает факел к хворосту, который начинает лениво разгорается, проходит по кругу, поджигая его отовсюду, и вот уже костер горит, и пламя едва  лижет тело еретика, быстрыми мазками дотрагиваясь до него, причиняя сперва едва заметное раздражение. Гром тяжелым ударом бьет по ушам у собравшихся.
Еретик бросает яростный взгляд на толпу, его лицо искажено муками, муками и слепой яростью его голос перекрывает раскаты грома.
-Я проклинаю вас! Даже сейчас, когда я весь пылаю, вы не верите мне, так будьте же вы прокляты все! Я буду вечно жить в каждом из вас, и ночью я буду стучаться к вам в двери и буду требовать с вас ответа за все! Вы запомните этот день.
Его голос срывается на крик, почти не возможно расслышать что он кричит, в небе сверкают молнии, срываются тяжелые капли дождя…Но дождь ли это? Один за другим люди смотрят на ту жидкость которая покрывает их тела- это кровь! Красная, теплая кровь.
Они слышат смех и видят как костер разлетается в стороны, горящие поленья летят во все стороны и попадают по толпе ломая многим шеи, и пробивая грудь, весь в огне еретик делает шаг. Еще один, и еще, он идет к священнику который, замерев столбом стоит и шепчет одну за одной молитвы. К Еретику бросаются стражники но не могут подойти и на шаг- падают объятые огнем. Падают замертво. Чернокнижник протягивает руки и берет священника за рясу.
-Ты обознался.- Шепот Еретика последние, что слышит Священник сквозь треск пламени, которым объят сам…
Еретик отбрасывает дымящуюся рясу и делает шаг в сторону старейшины.
-Он был еретиком. Не я.- Парень падает на землю и внезапно все утихает, заканчивается кровавый дождь, рассеваются облака. Сам собой тухнет огонь, который уже успел поджечь пару домов.
-Я не верю тебе.- Старейшина стирает кровь и смотрит на лежащие останки.
-Не он был еретиком, не он.- Старейшина качает головой, и тихо заканчивает сам себе под нос.
-Еретиком был я…-Он ухмыляется но потом ухмылка сходит с его лица- он видит как его тело покрывает огонь, как вспыхивает весь мир, и как агония застилает его разум, он падает на колени не в силах что либо исправить, изменить, и рассыпается пеплом, который тут же подхватывает и уносит в степи ветер, названый с тех пор ветром ереси.

В канализации вонь была нестерпима. В темноте туннеля были отчетливо слышны цокот когтей пробегающих крыс, пару раз барон останавливался, что бы перевести дыхание. Казалось, что за ним кто-то гонится, но возможно это был плод воображения….А возможно и нет, в любом случаи останавливаться на долго нет смысла.
К утру он покинул туннели и вышел далеко за пределами города, возле самого «мертвого озера».По приданию в озере во времена пришествия Легиона, некроманты сбрасывали трупы которые не могли немедленно «поднять».С тех пор в озере не водится ни рыбы, ни русалок, ни единого живого существа, ни кто не может вытерпеть трупный яд в воде. Граф усмехнулся и скинул с себя одежду, даже сабля пришлось оставить. Он вдохнул по глубже и нырнул, уходя глубоко под воду. Он вынырнул ближе к середине водоема и оставшуюся часть пути проплыл, делая широкие гребки руками. Выйдя на каменистый склон, он прошелся вдоль кромки воды к видневшемуся неподалеку лесу. Мелкие камешки больно кололи не привычные, к такому типу перемещения ступни, но барон знал, что когда он пойдет в лес будет хуже, но как говорится, чему быть того не миновать, и он глубоко вдохнув, вошел в лес…Пару раз в лесу он видел людские скопища- лесорубов, но всякий раз он предпочитал быть по дальше от них, лишь в самый первый раз он украл сапоги и одежду купавшегося в пруду лесника. Сапоги были старыми и разношенными, но в них была подошва, а это было единственное, что сейчас требовалось саднящим, всем в занозах и порезах ступнях барона. Ближе к вечеру он нашел пещеру, подходящую для того, что бы можно было в ней скрыться от человеческого взора, а главное от взора инквизиторов, на довольно долгое время. Роман хотел сразу же углубился в нее, но у него не было с собой ни фонаря, ни факела. Он усмехнулся и прошептал внезапно прошедшие на ум слова - эрлектум фламе. В его руке возник небольшой шар огня, который не обжигал, но который довольно не плохо освещал все вокруг. Барон, теперь уже колдун, подбросил в руке «шарик» и прошел вглубь своего нового жилища…Кривоватые проходы, влага на стенах, тьма которая, казалось, была полна своей собственной жизни, все это пробуждало в бароне какое-то потустороннее желание остаться в ней навсегда, погасить огонь и слиться с тьмой воедино, вскоре он вышел в довольно большой зал, в котором было три ответвления. Роман аккуратно положил шар на один из каменных уступов в центре, который сам примерно определил, зала и вновь прошептал заклинание призыва новую порцию огня. В первом ответвлении он обнаружил совсем небольшой зал в котором даже при всем желании не могло поместится больше двух взрослых человек.
Во втором были какие-то черные провалы ведущие, судя по всему в нижние пещеры, третье же заканчивалось завалом из камней, которые барон собирался потом расчистить.
-Ну, как тебе новое жилище?- Дьявол стоял прямо позади барона, его голос заставил вздрогнуть колдуна.
-Я решил, что тебе будет лучше пока по быть здесь, по практиковаться так, сказать.
-Что? Ты решил? Я сам ее нашел!
-Нет, не сам, и уж тем более ни нашел. Я сотворил ее, и вел тебя, только ты сам не замечал этого.
Барон вздохнул. Потом, - минуя Сатану прошел в ответвление с проходом и став над одним из самых крупных отверстий  с удовольствием помочился в глубь.
-Так что тебе нужно, управившись, со своими делами, спросил барон у Дьявола.
-Мне нужно, что бы ты пока пожил здесь, и попрактиковался, к утру у тебя будет все необходимое для жизни, а пока только самое необходимое.
Вдоль стен появились стойки с факелами, в которых, почти в каждой уже было по факелу. В главном зале появились полки с тысячами томов и стол со скамьей, неподалеку появилась кровать. На столе стояло вино и фрукты, горела свеча. Неподалеку от одной из стенок появилось кресло, очень похожее на то которое погибло в огне инквизиции, из самой стенки начали проступать очертания камина, и вот уже спустя пару минут новый камин был готов.
-Удачи, занимайся, живи, скоро к тебе придет первый слуга…
Дьявол растворился в темноте.
Роман хмыкнул и прошел к книжкой полке, большая часть книг были столь древними что названия стерлись, но само содержимое было вполне разборчиво написано.
-«Смерть, или новая жизнь», - прочитал он одно из названий, - «тьма и ее обличия, слуги ночи»…
Записи чернокнижников и некромантов, колдунов и изгнанных…Тома величайшей ереси и тома знания которых превосходят все богатства мира, вот что содержали в себе книги стоявшие на полках. Но Барону было наплевать, он жадными глотками пил вино и с жадностью и неаккуратностью ел. Целый день голодовки, дальний путь нервное потрясение, все это дало свои плоды - голод неутолимым зверем проснулся в теле Романа. Наевшись до отвала, он смог дойти до полки и взял первую попавшую книгу. Открыл на первой странице, и уселся перед свечой, положил книгу, и подперев подбородок локтями углубился в чтение…
«Видя, что каждая материя имеет структуру можно сделать вывод, что любая материя имеет свою душу, но не каждую из этих душ можно увидеть и тем более захватить…»
«…Для каждой души свойственно то или иное состояние- душа волка будет беспокойна но вместе с тем предана своему хозяину, ее будет трудно захватить и удержать «в камне душ, хотя камень это лишь общая форма, на самом деле любая физическая материя может стать темницей для души. Ну ли почти любая- за исключением текучей воды, горящего огня.»
Все глубже и глубже погружался барон в тайны некромантии, бледнел свет, гасло пламя, свеча истлела, но на ее месте тут же появилась новая.…Лишь к утру Роман отложил книгу в сторону, полностью прочитанную, он устало потер уставшие глаза, и не сумев даже дойти до кровати заснув прямо за столом, сложив руки и опустив на них потяжелевшую голову.
Когда он проснулся солнце, еще не окончило своего дневного пробега, и он решил покинуть свое жилище.… На выходе его ждал не приятный сюрприз – у входа в его пещеру расположился матерый волчара. Черный, с широкой грудной клеткой, чуть прикрытыми, желтыми глазами. Тугие мышцы перекатывались под его шкурой когда он менял свое позицию, словно ожидая кого-то. Услышал чье-то приближение, он оскалился, обнажая огромное количество блестящих и острых клыков, но потом, поняв, что звук исходит из пещеры, расслабился. Барон увидел мгновенную перемену в глазах волка и уже без страха подошел к животному.
-Ты и есть мой слуга?
-Не слуга защитник, - Дьявол как всегда был сама непредсказуемость, - я решил, что слугу тебе еще рано давать, да и пользы от него будет гораздо меньше.
-Ну что ж…Он разговаривает?
-Нет, и запомни барон, зверье говорит только в детских сказках, в жизни так не бывает…что очень даже не плохо.
Барон кивнул, и подошел к животному и, борясь с собственным ужасом, заставил себя положить руку ему на голову. Волк чуть зарычал и барон в страхе отпрянул.
-Волк не собака, помни об этом, - Сатана усмехнулся, глядя на резко побледневшее лицо колдуна.
-Значит так, барон, я рекомендую вам остаток дня провести в прогулке по лесу, мои слуги будут обустраивать ваше жилище.
Чернокнижник кивнул и со страхом посмотрел на своего охранника - «Или конвойного», со страхом подумал он.
-Или конвойного, - согласно кивнул сатана, - все зависит от ВАШИХ действий дорогой колдун.
-Я почему-то так и подумал,- пробормотал Роман, вздохнул и углубился в лес.
Волка рядом не было, однако его присутствие чувствовалось во всем. Не было шорохов, не было привычного щебета птиц, стояла абсолютная, оглушающая тишина, сродни той которая обычно бывает перед бурей. Вдруг в этой тишине барон явственно услышал чьи-то голоса. Голос мужчины был груб и требователен, голос женщины сломлен и умоляющ. Чернокнижник замедлил шаг и прислушался.
-А я сказал, ты отдашь мне его!
-Но, как же так, как же мне тогда жить.
-Мне плевать, как ты будешь жить! Клянусь, если ты не отдашь мне это чертово ожерелье, я убью тебя!
Слышны сдавленные рыдания, сквозь которые женщина говорит
-Ну забери, забери! Песий сын, я всегда знала, что злато для тебя дороже, - звук пощечины обрывает слова, снова рыдания уже не сдерживаемые ничем.
-Молчи, безродная, вспомни с кем говоришь.
Слышны шаги, тяжелые, мужчины был явно очень крупным.
-А у меня нет даже ножа, тихо и зло пробормотал Роман, и вышел на край поляны.
Там стояла девушка в одежде простолюдинки, стояла, прижав руки к лицу, и плакала навзрыд, роскошные черные волосы падали ей на лицо, полностью скрывая его.
-Вот, очередное преступление, очередная униженная и оплеванная душа.…И никого.…Где белокрылые ангелы, где молнии бьющие, прямо с небес, в злодея, где хотя бы утешение, ниспосланное с небес? я уже не говорю о раскаяний внезапно свалившемся на преступника…Их нет, ничего нет, а она есть, и она верит в НЕГО, всемогущего, и милосердного, -  дьявол сидел в тени одного из деревьев наблюдая за плачущей девушкой. Он посмотрел в глаза Барону и продолжил, вновь глядя на девушку.
-Как любите вы, смертные, уповать на бога. На то, что есть высшее правосудие, кара небес. А теперь вспомни барон на твоей памяти оно хоть раз было- это самое высшее правосудие которое вершил бы сам бог? Не можешь ты этого вспомнить, потому что даже я не помню этого. Потому что его никогда не было этого вашего высшего правосудия. Был правда один моментик но я не считаю массовое затопление всех людей каким-то правосудием, скорее всего  ему просто надоело то что происходит здесь, и он решил заново сдать карты. Были лишь ловкие обманщики и наивные дурачки, которым нравилось обманывать себя.
Колдун кивнул соглашаясь, и посмотрел на девушку печальным взглядом.
-Жалко ее, неужели ничего нельзя сделать?
-Можно, уже седлано, оглянитесь барон.
Роман обернулся и увидел волчару, своего охранника. Морда волка была в крови, с зубов вместе со слюной капала красная, даже алая кровь. В пасти был зажат шнурок сыромятной кожи, в который было продето медное колечко. Присмотревшись, барон даже поперхнулся, вспомнив слова сказанные девушкой.
-Это и есть то самое злато?
-Да, именно…А ведь он может сделать так. Что бы у всех оно было. Причем не в виде этой медяшки, а в виде настоящего золота, что бы было в достатке…Но он не желает, ему нравится смотреть как люди убивают друг друга из-за кусков метала. Ведь был же «золотой» век. А потом он решил что все слишком хорошо…Пришло серебро, за ним бронза, медь. А вот теперь железо…Черное, острое. Пропитанное кровью невинных. Ему нравится видеть ваши страдания.. Ведь если вдуматься именно он виновник наводнений и засух, моровых эпидемий и пожаров. Все это происходит только по его воле. И все равно он продолжает быть у вас олицетворением добра и любви…
-У вас? Господин сатана вы забываете, что говорите с человеком, которого «сожгла» инквизиция. Так что всё выше сказанное не имеет ко мне никакого отношения,- барон говорил это и задумчиво проворачивал в руках кольцо, снятое со шнурка.
«На нем страдание, злость, гнев, кровь, жадность…оно может стать мощнейшим артефактом при умелой обработке и правильных заклинаниях»,- все это быстро проносит в голове графа и он надевает кольцо на палец, дьявол одобрительно кивает его поступку и продолжает речь.
-Возможно, сознанием ты отвергаешь бога, но твоя душа, все равно верит, тихо и незаметно для тебя самого. Ведь каким бы отрекшимся ты себя не называл, ты все равно продолжаешь верить. Слепо и беспомощно, но ты веришь. ТЫ человек и такова твоя природа, - дьявол грустно улыбнулся Барону